13
14 мая украинская экспедиция в составе Тараса Позднего, Романа Городечного и Дмитрия Семеренко поднялась на Джомолунгму. Однако проблемы начались при спуске с «вершины мира». У Тараса сдуло маску. Началась снежная слепота. В ожидании спасательного вертолета они теснились в палатке. На троих у них был один спальник. Но все для украинцев закончилось благополучно. В интервью ЭкспертТуру руководитель экспедиции Тарас Поздний рассказал о том, как это было.
— С чего лично для тебя началась такая большая история, как Эверест?
— Все началось в девять лет, с первого похода по Карпатам, который я совершил в 9 лет. После этого – 3-4 похода каждый сезон. Но первой по-настоящему большой горой стал Эльбрус в 2013 году. Потом был перерыв, и года два я ходил просто в трекинг, походы. Были небольшие высоты – 5000, непальские Калапаттары, трек к базовому лагерю Эвереста, например.
Кстати, как таковой цели взойти на Эверест у меня не было — я просто хотел сходить на 8 тысяч, потому что это как полет в космос, что-то нереальное, за гранью. И я начал прокладывать себе такую дорожку за грань реальности. Сначала была Килиманджаро – это 5895 – высшая точка Африки. Потом – Мера Пик и Айленд Пик, это непальские шеститысячники, 6189 и 6461. Потом, сразу же, Аконкагуа. Это 6962 – высшая точка Южной Америки.
В июле прошлого года мы пробовали сходить на Пик Ленина. Это 7134, но подняться на него не удалось из-за сильного ветра. Пришлось развернуться где-то на высоте 6800-6900. После него, в октябре 2017 года, мы сходили на Манаслу, без кислорода, это 8163.
Это был первый восьмитысячник. Ну и как-то после этого поняли, что нужно пробиваться дальше и выше. А выше Эвереста ничего нет. Так все и решилось.
— Не было ли ощущения, что он не пустит? С какими реальными проблемами и сложностями ты столкнулся при покорении?
— Удивительно, наверное, и в чем-то самонадеянно, но я знал, что гора меня пустит. Я как-то умею с ними внутренне договариваться, у меня с вершинами свой внутренний диалог. У нас во время экспедиций никаких страхов или паники никогда не было. Всегда была спокойная, ясная голова. Если нам хоть чуть-чуть повезет с погодой, то в принципе все получится.
— Сколько времени заняла подготовка к Эвересту?
— У ребят было около пяти месяцев усиленных тренировок. Я сгонял на Килиманджаро, вернулся уже где-то в середине января и до отъезда в Непал в марте был уже, в принципе, дома. Готовился, бегал. Десять, пятнадцать, двадцать км – три раза в неделю, и обязательно одну 20-ку в неделю.
— Очень многие задают этот вопрос — и многие не находят на него ни ответа, ни денег. Как оплатить экспедицию на Эверест? Где найти спонсоров? Как у тебя это получилось?
— Да, Эверест – это дорого. Спонсоров мы начали искать поздно. У нас не было еще такого имени. Вот сейчас эта экспедиция «нашумит», и думаю, в следующий раз будет легче. А так нашли ask.fm. Они запускают свою криптовалюту. У нас появилась идея вывезти токены на высшую точку мира. И там эти токены окажутся самыми высокими, в буквальном смысле, на Земле. Они и проспонсировали часть экспедиции. Часть мы сами собирали. А как деньги находятся? Ну, смотри: кто-то на шее носит 30 тысяч долларов, кто-то покупает себе машину или квартиру, а я иду в горы, мне это важнее.
— Они эту пиар-составляющую прописывали в контракт?
— Мы больше устно пообщались, какие-то вещи обозначили, что мы должны сделать: снять видео, пофоткаться с флагами. Все было в документе записано. К тому моменту, как мы уже договаривались, я ехал в Непал. Все делалось в последний момент, все очень сумбурно было.
— А сам ты этим сервисом не пользуешься?
— До этого не пользовался. У меня есть друг, мы с ним общались по поводу криптовалют. Я ими всегда интересовался, когда-то купил себе чуть-чуть биткоинов. Это интересная тема. Узнал, что запускают такой проект. Стало интересно, получится ли. Потом родилась такая идея. И ты будешь получать эту криптовалюту за то, что ты будешь получать ответы. Askо перезапускают на версии 2.0. В общем, там будет все чуть сложнее, не так как сейчас. Может, интереснее.
— А правда ли, что при спуске с Эвереста погиб ваш шерпа?
Да, мы были все на вершине, поднялись практически одновременно. Начали спуск, потому что испортилась погода. Мы ушли вперед. Дима шел впереди, я шел сзади. А шерпы где-то отстали, и один из них просто не пришел в четвертый лагерь, пропал без вести, его так и не нашли. Скорее всего, он где-то там сорвался. Но что случилось на самом деле, информации нет.
— А семья шерпы получает компенсацию в таких случаях?
— Мы с Давой общались. Дава — это главный шерпа. Да, им все выплачивают. Во-первых, шерпы в начале сезона подписывают контракт и договор. Они понимают, что идут на большие риски. И их семье надо жить. Во-вторых, они все застрахованы. В случае смерти выплачивается 15 тысяч долларов семье. В-третьих, Дава от себя дал 5 тысяч, обязывается выучить детей и берет пару его родственников к себе на работу. (У них там есть вертолетная компания, трекинговая.) От нас – 1200 долларов саммит бонус. Поддержка, в общем, есть. Да много таких случаев.
— Но есть и обратные – счастливого спасения…
— Да, и этот случай произошел в последний раз: ребята на спуске спасли китайца. Его где-то шерпа бросил. Они же шли впереди, видели, что он там сидит. Бедолагу уже начало присыпать снегом, они его раскопали, «воткнули» между собой, прищелкивали его на перила, и так мы его спустили в 4-й лагерь. Оттуда он сам как-то со своей командой спустился. Потом из Шанхая писал благодарственные письма, что он так рад и счастлив, что они его не бросили.
— Последний вопрос, который задают банальные журналисты в хороших интервью: ваши ближайшие творческие планы?
— В конце июня едем в Альпы: Монблан и Маттерхорн. В сентябре хочу в Тибет на Чо-Ойю сходить. Это 8201. Потом, скорее всего, – Ама Даблам, 6856 – одна из красивейших вершин мира. В общем, жизнь продолжается…
Беседовал Константин Николаев
Фото предоставил Тарас Поздний
