5
Во второй части Дина Заходякина рассказала нам о безумных ночах с танцами, местными мужчинами и контрабандным алкоголем, а также роскошных иранских женщинах на закрытых иранских пляжах. Первую часть ее иранских приключений можно почитать здесь.
Мы приехали в Шираз, безумно уставшие от этих всех мечетей, холодцов, полиции… Нас это конкретно достало, и мы, девушки, заявили, что у нас своя программа. Пошли на ресепшн (так как не было интернета), спросили, где можно нормально, по-европейски, позавтракать. Вызвали такси, поехали в кафе. Как оказалось, это модная местная пиццерия. Пицца действительно была, но такого сомнительного качества, что мы с горя упились апельсиновым фрешем и не знали, куда дальше пойти-податься.
И тут к нам подходят двое местных парней, один из них, как потом выяснилось, архитектор, а у второго — строительная компания. Начинается банально: «Девушки, откуда вы, давайте знакомиться, сейчас мы вам все покажем и расскажем». И мы согласились.
Ну чего нам, троим «дурам», решившим сесть в машину к двум незнакомым иранцам, сделается?!
И хотя было страшно, мы об этом не пожалели. Эти ребята нам показали другую сторону Ирана.
Страну, в которой, несмотря на абсолютное табу на алкоголь, делают вино. И пьют его перед тем, как идти в ресторан ужинать. У них есть контрабандный алкоголь.
Эти ребята пригласили нас в офис. Оказалось, что архитектор учится в Барселоне и собирается переезжать туда жить. В офисе нам сказали, что мы можем раздеваться, то есть снять хиджабы. Мы заказали в офис еду, они угостили нас вином. Парни оказались очень демократичными, и, кстати, зарегистрированы на фейсбуке.
«Хоть мы и религиозны, — заявили они, — мы не поддерживаем весь этот фундаментализм». По их словам, таких в Иране не менее половины населения. Они хотят от этого освободиться.
У них там до сих пор девушек выдают замуж за тех, кого выберут родители, а после брачной ночи вывешивают простыни… Все это понемногу достает новое поколение иранцев.
— Но ведь в Барселоны уезжают не все. Как-то надо выживать и тем, кто остается…
— Ну, вот они и выживают, как кто может. Эти ребята в Ширазе повезли нас на частную вечеринку. Поскольку у них нет ночных клубов, они делают все это в квартире. С хорошей звукоизоляцией.
Туда ходят девушки, кому разрешают родители. Или муж. Днем она ходит в хиджабе, но, приходя туда, снимает его. Там — красивые ноги, мини-юбки. Перед тем как выйти в свет (или тьму — по моему мнению), она одевается.
У них очень большой выбор алкоголя, такой евростайл. Играет диджей, хорошая музыка: европейская и американская. Свою они не слушают. Все танцуют, веселятся, гуляют, потом девушки надевают хиджабы, и все разъезжаются по домам.
— Делали ли вам, скажем так, непристойные предложения?
— Были, конечно, но тактично, по согласию. Но не от этих двух ребят. От других. И, да, нам предлагали это, но не за деньги. Мне было интересно наблюдать со стороны, как некоторые парочки уходили в отдаленные комнаты. В отель пойти они не могут, они должны уехать далеко за пределы города. Для этого, наверное, и сделали такие вечеринки. У них нет хостелов, все строго.
В общем, нас два дня в группе не видели. Все это время ребята кружили нас по Ширазу. Правда, из достопримечательностей в городе — оружейный музей и ботсад. Вот и все.
В общем, ходили с ними по городу и болтали. Заходили в некоторые квартиры, выпить вина и потанцевать. Там есть какое-то «Розовое озеро», я к своему стыду ничего не могу рассказать, эту достопримечательность мы пропустили, потому что проводили время с ребятами.
Они нас отвезли в аэропорт, откуда мы улетали на чудесные иранские островки.
Прилетели на остров Киш, уже вкусив глоток иранской свободы, но при этом отлично понимая, что ты на самом деле не свободен, раздеться нельзя, глазеют совершенно по-другому.
И вот в таком состоянии мы находились до момента поселения в гостиницу. Но мы уже опытные, понимали, что где-то можно как-то согрешить. А согрешить очень хотелось.
В общем, мы вновь сказали, что у девчонок своя программа. Взяли «Мустанг» в аренду (100 долларов в сутки, если интересно), поехали ужинать. Поели, я вернулась в номер спать, у меня дико разболелась голова.
Просыпаюсь среди ночи, а моих подруг нет. Я в шоке, звоню им. А они, оказывается, у кого-то в пентхаусе, сидят, пьют вино. Через 15 минут к гостинице подъезжает джип, они без косынок, веселые: говорят, залазь в машину.
Оказывается, чертовки вновь познакомились с какими-то парнями, они там гуляли, рассказывали про жизнь на острове Киш. Так как пить в общественных местах нельзя, вечеринка у них продолжалась в пентхаусе, они собрались угощать нас, как они говорили, дорогим вином.
Алкоголя действительно у них много, всякого и разного. В конце обещают угостить нас, как они выразились, «дикой контрабандой». На часах 4 утра. И вот они достают ее. Мы в предвкушении.
Это оказалось молдавское вино. По их словам, оно стоит 300 долларов. Мы послали фото этой «контрабанды» своему другу из Молдовы. Он ответил, что даже не знает такого вина.
Мы хохотали до рассвета, который встречали на берегу Персидского залива. Привезли нас к завтраку.
На нас все смотрели такими глазами — «Как вы не боитесь, девочки? Вам не страшно?»
Нам не было страшно. Нам было интересно. Пообщаться с людьми, которые не зациклены на своей религии, которые не хотят никакой войны, которые не делят мир на неверных и правоверных…
— А что делала мальчуковая часть группы в это время?
— Да тоже не теряли времени даром. Пошли знакомиться с какими-то местными барышнями. Один из наших даже пригласил девушку на свидание. В ресторан. И она пришла. С папой, с мамой, с двумя братьями, сестрами. Мы потом его долго подкалывали.
У меня был случай. Как-то пошли ужинать в кафе, я на себе ловила взгляды что называется, породистого и явно дорогого мужчины. Когда мы закончили ужинать, он подошел и сказал «Милая леди, осмелюсь вас пригласить на продолжение ужина, но в другом месте, с красивым видом, вином». Я говорю: «Я устала и еду свою гостиницу». Разворачиваюсь и ухожу.
Поле этого мне еще два дня говорили, что я — дура и упустила свою нефтяную вышку. Ну, как-то, может, сейчас и жалею:)
На следующее утро мы поехали кататься по острову. Мы просто ездили, дурачились, слушали громко музыку, знакомились с людьми, общались.
— Ты сейчас точно про Иран?
— Точно. Сейчас тоже про него будет. Решили искупаться. В Иране есть три вида пляжей: только мужской, только женский и общий. Последний нас не привлекал, потому что там надо быть одетыми, мы хотели в конце раздеться и красиво загореть.
В итоге пришлось группе разделиться. Мальчики — направо, девочки — налево.
Фишка женского пляжа в том, что, при выходе из раздевалки нельзя ничего брать с собой. То есть вообще ничего. Ни сигареты, ни зажигалку, ни телефон, ни электронную книгу. Если хочешь поговорить по мобильному — вернись в раздевалку, поговори и потом возвращайся на пляж.
На него можно выйти в купальнике через металлоискатель. На рамке стоят женщины-полицейские. Я сигареты в плавках пронесла. А подруга — зажигалку.
— Очень мужской вопрос: и как мусульманки без хиджабов?
— Это не только мужской вопрос. Это и женский. Скажу честно — у меня на этом пляже все мое феминистическое мировоззрение перевернулось по поводу мусульманства.
Все женщины не просто ухоженные. Они офигенно ухоженные. Они все красивые. Они отдыхают со своими детьми. (Туда допускаются мальчики до пяти лет. Дальше — они отдыхают с отцом на мужском пляже.) Там СПА есть, они ухаживают за собой.
Мы с открытыми ртами наблюдали за иранками. У них красивые фигуры с потрясающими татуировками.
И тут во мне опять проснулась успокоившаяся было феминистка: ну, как это можно вообще прятать от всех? Почему этой красотой не должны восхищаться?
А восхищаться не дают. Вдоль пляжа курсирует береговая охрана, которая не допускает, чтобы с катеров кто-то фотографировал женщин. И снять их мне не удалось. Но, поверьте, они потрясающе выглядят без одежды!
Мы бы, наверное, и дальше тусили там, но это был последний пункт нашего пребывания в Иране. На десерт нас ждал в Тегеране какой-то суперсекретный армянский ресторан, о котором мне рассказывали еще в Киеве.
— И в чем его секретность?
— Известно мне о нем было только то, что он располагается возле французского посольства. У нас вечерний вылет. Мы вновь говорим мальчикам, что у нас своя программа, мы идем в ресторан, встретимся в аэропорту.
У мальчиков вновь начинается истерика. Мы отдаем им свои чемоданы. И вызываем такси.
Говорим, нам нужно французское посольство. Один таксист спрашивает адрес, мы говорим, что не знаем. Второй оказался каким-то разведчиком и долго выспрашивал, зачем нам посольство, если оно сейчас не работает. Третий вопросов не задавал и просто отвез.
Вывесок нет, все наугад. Методом стука находим наконец-то дверь, она открывается, и мы видим, что это то, что мы искали.
Нас встречает девушка-администратор. Ну, такая вся из себя: золото-бриллианты. А мы, замученные, в платках. Но мы хотим праздника!
Она оценивающе посмотрела на нас и понимающе кивнула, заявив, что сначала нам нужно привести себя в порядок (снять хиджабы) — и мы можем идти в зал.
Он мне напомнил какой-то ресторан в Бруклине с советскими мигрантами. Очень громко играет музыка а-ля Пугачева, Киркоров, Аллегрова. Сидят дамы в вечерних платьях.
Администратор сажает нас за столик в какой-то такой маленькой комнате. За другим прекрасно проводят вечер какие-то дипломаты. Минут через 40 наши два отдельно ужинающих коллектива сплачиваются. Причем до такой степени, что до рейса два часа, а мы танцуем.
Дипломаты сначала говорили, чтобы мы не беспокоились: мол, ехать буквально 20 минут, и они нас довезут. Потом дипломаты вообще сказали, чтобы мы летели завтра, они все решат.
И когда мы уже практически решились, то вспомнили, что у мальчуковой части группы не только наши чемоданы, но и паспорта. В общем, успеваем сделать последнее па (как сейчас помню) под «Белые розы» и таки улететь.
Из такого, сурового, веселого, но, как оказалось, такого удивительно классного Ирана.
Беседовал Максим Николаев
Фото предоставлены Диной Заходякиной
